о. Иоанн Севастьянов: «Традиции, методы и история духовного образования Церкви: Византия, Древняя Русь, старообрядчество». Часть 2-я
Я думаю, что самый совершенный синтез между образованностью и духовной трезвостью явился в Выговской пустыни. Её основные деятели, Андрей Борисов и Андрей Денисов, показали, как можно сочетать христианскую святость и внешнее знание. Выговские отцы в ответ на никонианские вопросы смогли сделать наш главный манифест, главный богословский старообрядческий труд — «Поморские ответы». Отметим, что у них не было образования, но они своей святостью достигли такого уровня, который мы могли бы достигнуть книжным чтением. Сохранилось похвальное письмо Андрея Борисова на память святых отцов Соловецких. Он пишет в нем, что, конечно же, цель не в знании всех наук всего мира, а в обретении святости посредством сочетания и впитывания духовного образования, духовного чтения.
Выговская пустыня, Выговский монастырь, мне кажется, был единственным серьёзным и в то же время последним местом, где было создано нормальное старообрядческое учебное заведение.
Многие считают, что Выговский монастырь был безпоповским. Однако нельзя сказать про Андрея Борисова и Андрея Денисова, что они были закоренелыми безпоповцами. У них еще не было этой безпоповской ереси, этого учения, которое осуждено нами. Этот монастырь был образован в начале XVIII века, когда старообрядцы только нащупывали почву под собой. Они были без попов, потому что внешние обстоятельства вынудили их к этому — всех священников уничтожили. Однако ни один Выговский отец не выступал против священства и против причастия. Есть косвенные свидетельства того, что в монастыре сохранялось причастие, по крайней мере, до начала XVIII века.
Выговская пустыня была разрушена при Николае I, в середине XIX века. Но за время своего существования она явила собой пример образовательной деятельности старообрядцев. Там изучались очень серьёзные учебные предметы, названия которых в наши времена даже являются ругательными. Андрей Борисов так описывал историю Выговской пустыни: «Были и есть и инные ученые, в семь учениемъ просиявшемъ святомъ месте многие изрядные люди, и неложно во искусности наукъ, яко грамматикии, риторики, поэтики, логики, диалектики, пения, арефметики, геометрии, медикии, философии и отчасти богословии непостыдными по нашему убожеству и тесноте жития нарещися могутъ. Егда бо азъ многия разных оныхъ ученыхъ мужей увиделъ и получилъ разные ученые и духовныя сложения, тогда при удивлении гласно нарекъ сие место староверческия Афины».
Денисовы Андрей и Симеон — «выговские отцы»
Мы не знаем, как строился сам процесс образования, но по тому, как была развита библиотека, какие там были найдены книги, мы можем свидетельствовать, что там был очень серьёзный уровень образования. В последние годы существования Выговской пустыни даже шли разговоры о создании в ней академии. У нас есть сведения о том, что даже нестарообрядцы, которые жили в ближайших местностях, отдавали своих детей на обучение в Выговские общежительство.
Я вам, прежде всего, говорю о древнерусском периоде образования, о том, что было до раскола. Получается, что, с одной стороны, образование очень сильно не приветствовалось, но, с другой стороны, на кого ни посмотрите, большинство людей в древнерусском периоде истории русской церкви имели очень серьезное образование. Вы знаете, например, что Иоанн Федоров, сейчас уже прославленный у нас в лике святых отец, будучи молодым человеком, учился в Краковском католическом университете четыре года. Он был из кружка будущего митрополита Макария, который потом привлек его для организации печати в Москве. Логично, что он был послан для получения католического образования именно митрополитом Макарием. Вы представляете, наверное, Краков XVI века, который был гнездом католичества. Именно там учился Иоанн Федоров, на котором теперь зиждется возможность старообрядческого апологетничества. Господь промыслительно за век до раскола через Иоанна Федорова дал начало книгопечатанию. Именно напечатанные книги стали средством нашей защиты апологетничества.
Есть и другие примеры. Геннадий Новгородский, который смог создать первый полный свод славянской Библии. Максим Грек написал самое известное старообрядческое произведение о защите двоеперстия еще задолго до Никона. Он родился в Италии, жил в Греции и был очень образованным человеком. А где он учился? — В католических коллегиумах. Причем ему пришлось прикинуться униатом, чтоб его туда приняли. Вот на какие большие жертвы шел человек, чтобы получить образование.
То же самое мы знаем об Андрее Денисове. Есть разные мнения относительно того, где учился Андрей Денисов. Одни ученые говорят о том, что он учился в Новгороде у Феофана Прокоповича, у того самого Феофана, который оправдал обливательное крещение и принял его за норму. В качестве другого мнения — он учился в Киеве, по крайней мере, это высказывал начетчик Федор Мельников. Якобы даже сохранилась проповедь, которую Андрей Денисов рассказывал на экзамене.
Если мы посмотрим на более-менее современную историю старообрядчества, то увидим, что основные труды по апологетике старообрядчества писали образованные люди: епископ Михаил (Семенов), митрополит Иннокентий (Усов). Конечно, Федор Мельников — это другой пример, это особая личность. Он, не имея даже среднего образования, оставил очень серьезный след в истории Церкви. Пожалуй, это был единственный человек в своем роде. Он даже не смог стать директором старообрядческого института только потому, что не имел диплома об образовании.
Такое вот двойственное отношение, при подавляющем стремлении к необразованности, к скрытому образованию поддерживалось в дораскольный период в среде верующих людей. Конечно же, особенно оно актуализировалось в старообрядческий период нашей Церкви, когда каждому верующему нужно было иметь какое-то определённое знание для того, чтобы понимать, во что он верит. Почему после раскола в старообрядчестве, скажем так, случился всплеск образования? Потому что каждому христианину необходимо было понимать, для чего он идет на дыбу, убегает со своего обжитого места, для чего он противится официальной церкви и правительству. И важно было иметь какие-то определенные знания. Это была насущная потребность. Именно в этот период развивается Выговское общежительство. Людям нужно было самим понимать и самим давать ответы на вопросы, которые перед ними ставили образованные никонианские богословы. Конечно, они пришли с запада и противопоставляли нашей вере мудрость, принесенную людьми, подобными Симеону Полоцкому.
Поэтому начало распространяться примитивное образование в среде старообрядцев. Это было, прежде всего, домашнее образование, когда родители пытались сами в обязательном порядке научить детей грамоте, преподать им первые основы вероучения и элементарные знания. Это делалось хотя бы для того, чтобы человек мог прочитать древний Псалтырь и сравнить его с новым Псалтырем, увидеть разницу. Кроме домашнего образования, у старообрядцев существовали организованные передвижные школы. Община выбирала какого-то грамотного старообрядца, который перемещался между общинами и учил детей и взрослых, а содержали его сами общинники и даже крестьяне. Однако нужно понимать, что образование было несистематическим и строилось исходя из понимания отдельных дидактических проблем преподавателем, без всякой методической рекомендации. Что преподаватель знал, что считал нужным, тому и учил. Не было никакой связи между этими школами. Трудно было организовать какое-то крупное централизованное здание или постоянное местопребывания, поэтому школы с небольшими группами преподавателей перемещались между общинами и старообрядческими селениями. Все бралось запоминанием, заучиванием, применением всех древнерусских методов образования.
Также были известные, так называемые, школы-келии, особенно они были распространены в Гуслице. Монахи обучали детей основам грамотности и некоторым богословским познаниям, основам вероучения. В Гуслице в этих школах было развито наше известное Гуслицкое письмо, когда обучающиеся для запоминания очень много переписывали. Много детей старообрядцев получили образование в этих школах, даже приводятся такие цифры: более ста тысяч детей за двадцать лет. Эти школы отвечали требованиям своего времени XVIII — начала XIX века, когда всеобщий уровень образования в Российской империи был очень низким. Тогда люди обучались только лишь тому, что требовалось для защиты своей веры.
Что касается вообще создания старообрядческих учебных заведений. Я уже сказал вам, что случилось с Выговской школой — её разгромили. Совсем недавно мне на глаза попалась книга «Собрание мнений и отзывов» митрополита Филарета Дроздова — пятитомник по церковно-государственным вопросам. Так вот, я поразился отношением никониан к нашему образованию. Это к вопросу о том, что якобы Филарет Дроздов многое сделал для старообрядчества. Там есть такая потрясающая фраза: «Нельзя позволять детям раскольников развивать умственные способности, иначе из этого будут происходить новые вожди раскола». Я привел эту фразу никонианам, они сначала не поверили, потом стали как-то это оправдывать и обещали найти объяснение, что на самом деле имел в виду Филарет.
В середине XIX века уже государственная власть поняла, что старообрядцам нужно давать свободу в образовании. Огромная часть русского народа не получает современного образования и безграмотна, и это может грозить очень неприятными последствиями. В это время домашнее обучение, школы, келии уже не отвечали тому уровню гимназического образования, который развился в государстве. Большинство старообрядцев боялись пускать своих детей для образования в общие никонианские школы. Я скажу позже, почему.
С начала XIX века практически все старообрядческие школы были разрушены. Например, в Риге единственная русская старообрядческая школа, которую основали старообрядцы в 1832 году, была закрыта. Закрыли Московское старообрядческое училище в 1835 году. К 1850-м годам были закрыты все организованные учебные заведения, конечно же, посредством митрополита Филарета Дроздова.
В 1832-м году старообрядцам запретили занимать должность учителей школы, хоть старообрядческой, хот министерской. В 1839 году старообрядцам вообще запретили сдавать экзамены на право учителя, а в 1850-м году старообрядцам разрешили поступать в средние и высшие учебные заведения только лишь при условии принятия господствующего вероисповедания. То есть с 1850-го года старообрядцам полностью перекрыли кислород в получении любого педагогического образования официально. Но по прошествии 20-ти лет государство увидело губительность этой ситуации, потому что огромная часть русского народа оставалась без образования. Государством была создана целая комиссия графа Н.П. Игнатьева, которая как-то пыталась вводить послабление, что-то пыталась исправить.
Николаю Бугрову удалось в 1860-х годах организовать за свой счет очень серьёзную министерскую школу в Нижегородской области в деревне Поповка. Там учились очень много старообрядцев. И Министерство народного просвещения пыталось этот опыт распространить на всю Россию, чтобы старообрядцы хотя бы таким образом получали образование.
Существуют много фактов благосклонного отношения никониан к нашему образованию. Например, это был никонианский митрополит Иннокентий (Вениаминов). Я нашел интересный документ — переписку нашего купца Ивана Шибаева с Рогожского с никонианским епископом Иннокентием. Там видно очень благосклонное отношение к старообрядческому образованию. Но это были единичные случаи. А в большинстве своем никонианские архиереи при любой подаче документов на организацию школы показывали обратное отношение. Учебное начальство подавало документы сначала в Министерство народного просвещения, а оттуда они шли к никонианскому архиерею. Была такая интересная ситуация. Уже после 1905 года, когда Рогожские старообрядцы подали заявление об организации старообрядческого института в Москве, им ответили отказом. Есть такая резолюция никонианского московского митрополита Владимира, он написал: «Что хорошо для старообрядца, то плохо для православной Церкви». И этим никониане руководствовались на протяжении всего XIX и XX века в отношении к старообрядческому образованию.
Однако нужно отметить, что даже в ситуации притеснения очень многие старообрядцы не стеснялись получать образование в других школах. У Ивана Шибаева получилась очень длинная перипетия с организацией школы на Рогожском. До 1835 организацию школы запрещали, разрешил только Иннокентий (Вениаминов). Буквально год просуществовала школа, и её закрыло Министерство народного просвещения. И вот Шибаев посчитал возможным отправить своих детей в лютеранскую московскую школу архангела Михаила. 18 детей старообрядцев окончили эту школу в 1870-м году, в архиве есть список этих людей. То есть посчитали, что лютеранская школа — это лучше, чем дети будут необразованными либо будут учиться в церковно-приходских никонианских школах. Хотя, конечно же, и в церковно-приходских нкионианских школах тоже учились дети старообрядцев. Я могу сказать в честь Ржева, что у них есть книга «Вопросы народного образования среди старообрядцев», которую издал Совет всероссийских Съездов старообрядцев. Там приведены очень интересные статистические сведения о том, как старообрядцы относились к образованию до революции. Во Ржеве было порядка семи тысяч старообрядцев. К 1905 году практически все их дети учились в Министерской школе, никто не пошел в церковно-приходскую. При этом, к сожалению, в таких посадах, как Клинцы, Новозыбков, в Стародубском крае очень многие старообрядцы, не имея своих учебных заведений, отдавали своих детей в церковно-приходские школы. В Богородском уезде огромное количество детей старообрядцев, около 900 человек, училось в церковно-приходских школах. К моменту 1905 года в старообрядческих учебных заведениях учился только один процент детей. Это было очень мало. Это было непростым периодом, когда старые старообрядческие методы образования уже не играли прежней роли, образование и развитие науки уже сильно ушло вперед. К сожалению, старообрядцам отрезали кислород к получению педагогического образования, поэтому они не могли соответствовать своему времени. Есть в педагогике такой закон времени. В старообрядческой газете «Слово правды» даже была тревожная статья о том, что пора нам как-то активней приспосабливаться к условиям, перестать игнорировать вообще все образование, пора пытаться встроиться в существующую систему образования. Наблюдались какие-то единичные инициативы, но в целом немалая часть людей вообще считали, что образование не нужно и никак человеку не поможет.
Образование в период «золотого века» старообрядчества
Не хочу вас сильно загружать, поэтому перехожу к следующему периоду истории развития старообрядческого образования. Это период нашего, так называемого, «золотого века» после 1905 года, когда появилась возможность свободно организовывать учебные заведения. Тогда произошло невиданное: государство буквально за два-три года создало целый ряд важных законов, которые давали старообрядцам очень серьезную свободу в организации учебного процесса. У старообрядцев появилась возможность свободно открывать любое учебное заведение. Закон Божий был очень важным предметом в дореволюционном учебном процессе и стоял на высоком уровне значения, хотя преподавание его в никонианских школах было сквернейшим.
Даже никонианские архиереи говорили, что чем ближе к революции, тем хуже преподавался Закон Божий и тем больше он способствовал развитию у детей и воспитанников неверия, чем веры в Бога. Соответственно, главным камнем преткновения для старообрядцев был Закон Божий. Многие авторы пишут о том, что когда дети старообрядцев приходили учиться в министерские школы, даже не церковно-приходские, то никонианские законоучители пытались отвести ребенка от старообрядчества. Насмехались, затевая глупые диспуты, где пытались спорить с детьми о догматах веры. Было очевидно в этих спорах, на чьей стороне будет логическая победа. Конечно же, старообрядцы боялись этого влияния.
Старообрядцам в 1905 году опять сделали послабление, когда позволили приглашать в министерские школы старообрядческих законоучителей. Благодаря этому прецедентному шагу со стороны Министерства народного просвещения, начальство решило не требовать от наших священников образовательного ценза. Это было очень важным моментом, когда каждый преподаватель должен был подтвердить свои способности и квалификацию. А от старообрядческих законоучителей этого не требовалось. Вначале этот закон прописали на 5 лет, потом еще продлили на 5, потом снова наступило время, когда ценз на учительство стал обязательным. А в 1816-м году началась война, и это уже стало неактуальным. Так что были и другие примеры, когда государство очень быстро, буквально за два года, приняло серьезный ход, чтобы как-то способствовать развитию старообрядческого образования.
К сожалению, в нашей среде это не нашло очень большого отзыва. Мы знаем, что по статистике до 1917 года было построено 1000 старообрядческих храмов. Были вложены колоссальные средства, но при этом было организовано всего лишь 100 старообрядческих школ. Причем в это число входили как очень серьезные школы, такие как в Москве и Саратове, так и маленькие, по 10-20 учеников.
Причем школы были очень и очень низкого уровня образования. Почему-то очень малая часть меценатов была способна заниматься развитием старообрядческого образования. Существовала и другая проблема: не было широкой поддержки со стороны общества.
Фото Митрополита Белокриницкого Иннокентия (Ивана Усова)
Иннокентий Усов полностью отдавал себя вопросам образования школ, даже никониан привлекал для того, чтобы учить своих ставленников. В Нижегородской епархии Иннокентий Усов на своей квартире, где он жил, за свои деньги организовал пасторские курсы, на которых учились будущие ставленники. И потом привлек учителя рязанской духовной семинарии Дмитрия Гаретовского. Этот молодой человек, 24-летний парень, учил будущих батюшек, седовласых старцев. При этом Иннокентия иерархи, к сожалению, не очень поддерживали, несмотря на то, что соборно высказывались за создание школ и их развитие. Мы знаем, что очень много сделал святитель Иоанн (Иннокентий Усов), оказал поддержку старообрядческому институту, но вообще это было единично.
Сейчас мы смотрим оценивающим взглядом на историю нашего старообрядческого образования за 12 лет «золотого века». К сожалению, стыдно понимать, какие средства были потрачены на строительство театров, музеев, строительство храмов, но при этом образованию было уделено очень мало внимания. Были и противодействия со стороны священников.
На XII Всероссийском съезде была горячая полемика между Лакомкиными и Усовыми по поводу того, не будет ли преференции образованным людям в поставлении в священники. Опасались, что у нас может быть такая же система, как у никонианства, что будут ставить в священники только тех, кто имеет образование духовное. Боялись заложить мину под будущее существование нашей иерархии, когда неверующие ученые люди и необразованно духовные возьмут верх. Конечно, большую инициативу проявляли миряне. Всероссийский съезд провел потрясающую работу, пытался изо всех сил. Разослали анкеты по всем нашим 600 общинам, чтобы выяснить, что надо для создания нашего образования. Были созданы справочные бюро. Однако очень было мало заявлений с места. Говорилось о том, что в старообрядчестве даже не знают, что им надо.
Учебные заведения на Рогожском кладбище в Москве
Вот история создания. Вначале на Рогожском в 1905 году создали начальное училище, в котором училось 40 детей Рогожского кладбища. При этом община насчитывала 10 тысяч человек. А где в это время учились остальные Рогожские дети? Когда поняли, что для начального училища нужны опытные преподаватели, было принято решение о создании педагогических курсов. На это было потрачено очень много денег, 3 000 рублей, чтоб хотя бы подготовить учителей для педагогических курсов. Через полгода работы из поступивших было выпущено только девять человек, причем в звании учителя вышли 4 человека. Решили создавать на Рогожском городское училище, в 1908 году получили на это разрешение. Власти сразу же пошли навстречу. Это училище было выше начального, из него могли выходить преподаватели начальных школ. Однако в течение учебного процесса выясняется, что нет учащихся, поэтому в 1910 году городское училище закрыли, и решено было создать институт.
Было еще одно интересное письмо попечителя Московского учебного округа, где он говорит о том, что старообрядцы не определились, что хотят. Спрашивает в письме: «Где те ученики, которые поступили в городское училище, куда их определили, и почему без разрешения властей приняли решение закрывать городское училище и создавать институт? Где логика?» — Священники пытались объяснить, что у них есть другие запросы к образованию и они решили, что им нужен институт. В Москве на тот момент было немало образованных старообрядцев, которые получали (легально или нет) высшее образование в Московском университете.
Привлекли молодого человека А.С. Рыбакова (27 лет), для создания из института совмещенного учебного заведения, которое давало бы, с одной стороны, образование учительского института, а с другой стороны, богословское образование. Он совместил две программы, взяв за образец программу Московского Государственного Университета и Московской духовной семинарии.
Здание бывшего МСИ
Многие московские учебные власти выражали недоумение, не понимая, что мы хотим: учительский институт или духовную семинарию? Учительский институт разрешали открыть, а духовную семинарию не могли разрешить, потому что это находилось в ведении духовного ведомства. Нам отвечали: «Синод вами не ведает, потому что вы старообрядцы». Эта перипетия длилась очень долго. Московский институт несколько раз менял свою программу и только в 1912 году был открыт, приняв на обучение 30 человек. Были вложены огромные деньги и привлечены очень серьезные люди. Финансировали это очень узкий круг меценатов, по сути двое: М.С. Кузнецов и П.С. Рябушинский. И опять такая вот двойственная позиция. Они не знали, что им нужно, у них было очень мало времени, не было опыта, не было преподавателей. Среди преподавателей из семи было четыре старообрядца, два никонианина и протестант. Но они хоть что-то пытались сделать для образования. Понимали, что если люди уходят в никонианские учебные заведения, то есть большая опасность, что они там и останутся. Нужно создать в противовес свое учебное учреждение, чтобы можно было получать образование в старообрядческой среде. Трагическая история нашего института является финалом истории образовательных инициатив в Русской церкви, начиная от апостолов Петра и Павла.
Институт открыт, построены замечательные помещения, но учиться и преподавать было некому. Трагическим финалом завершается инициатива института. Все бросили, все разбежались и даже стали некоторые помещения использовать под овощехранилище. Климент Швецов так и писал в своем отчете: «Оказалось, что наш старообрядческий институт никому не нужен. Метались из крайности в крайность, пытались организовать то духовное, то светское учебное заведение. И, в конце концов, мы НЕ поняли, что мы хотим. Тут уже пришла война. К сожалению, наша инициатива заканчивается таким плачевным образом».
При институте была практическая начальная школа для детей младшего школьного возраста.
К сожалению, существует тот факт, что ключи от этого помещения советской власти передали сами старообрядцы. Родители тех самых детей, которые ранее учились в начальной школе. Они сами организовали родительский комитет и в 1918 году пришли в Таганский Совдеп, отдали ключи. Таким образом, наш институт превратили в семинарию, а позже и в среднюю школу.
Тема старообрядческого образования и современность
Меня очень интересует тема образования, считаю, что это очень болезненная для нас тема. Я считаю, что образование очень важно для осуществления христианской миссии в мире и христианской миссии в нашей душе. Вот в Священном писании мы читаем притчу про таланты и видим, что Господь давал таланты всем. Там не было человека, которому бы Господь не дал таланта, каждый получил в той или иной степени. Я считаю, что наши духовные и умственные способности — это тот самый талант, который дает Господь и мимо которого пройти нельзя. Конечно, есть у нас и другие способности: наше доброе сердце, вера в Бога, возможность мирского созидания, общечеловеческого творчества. Но мне кажется, что наши умственные способности — это тот самый талант, который хотел заглушить в нас Филарет Дроздов. Это данный от Бога талант, который мы ни в коем случае не должны закапывать в себе! Я считаю, что систематическое образование посвящено тому, чтоб через этот труд мы могли приносить в мир наше служение. Мы можем продолжать ту миссию, которую совершал Адам в Раю, когда Господь ему наказал возделывать и ухаживать за Едемским садом. Каждый раз мы получаем что-то своим сердцем из автономного знания, извне. Конечно, я не имею в виду позицию Симеона Полоцкого, который утверждал, что любое знание — это уже святость. Конечно нет! Весь смысл нашей жизни, смысл нашего образования — это стяжание Духа Святаго. Но осуществлением этого может быть, в том числе, и образование. Если мы охватываем обзорно историю нашей церкви, мы видим, что образованность, внешнее знание сыграло решающую роль в жизни, истории и самосознании церкви. Мне кажется, осуществление этого — святая обязанность каждого из нас.
У меня есть такие ребята в общине, которые спрашивают: «Батюшка, куда мне пойти учиться?» Я вспоминаю себя в 17 лет. Я вряд ли я тогда думал, что стану священником. Я вряд ли думал, что буду заниматься тем, чем занимаюсь. Но при этом я почему-то считал, что я должен получить образование, неважно какое.
Господь уже потом берет нас, как сосуды. Когда мы наполняем свои сосуды чем-то хорошим, Он берет их и Сам использует, как считает нужным. Я не думаю, что когда Максим Грек шел учиться в католическую коллегию, он знал о том, что будет защищать двоеперстие. Я не думаю, что Андрей Денисов, когда еще учился у Феофана Прокоповича, знал, что он будет защищать старообрядчество и напишет «Поморские ответы». Разве думал апостол Павел о том, какая миссия его ждет, когда он вообще учился иудейству? А мог ли Василий Великий предположить свою будущую работу, связанную с учением о Святой Троице? Но если люди получали образование, то потом Господь их выбирал как ответственных тружеников, которые своей целенаправленностью с юности осуществляли свою христианскую обязанность. Он их брал и ставил на самые ответственные служения. И поэтому я думаю, что образование — это наша христианская задача, и это касается не только молодых людей. Это касается всех! Вы знаете, что современный медик каждые пять лет проходит переаттестацию? Он должен подтвердить свои знания, чтобы продолжать работать. Существует такой анекдот про военного. Полковнику стали делать трепанацию черепа, выложили мозги на операционный стол, вдруг забегает солдат и говорит: «Товарищ полковник, вам дали генерала». Тот поднимается и пошел. — А мозги? — А зачем они теперь мне нужны?!
К сожалению, такая тенденция существует и в нашей духовной среде. Раз уже дали генерала, то зачем теперь нужны мозги? Мне уже ничего добиваться и не нужно, я уже достиг всего. Я уже построил свою карьеру. Но это ошибочный подход. Наши старообрядческие начетчики, наши святые отцы, которых мы имеем примером, являют нам яркий образец того, что учиться нужно всегда. Об этом говорит очень много Иоанн Златоуст. Прочитайте «Шесть слов о Священстве», особенно третье и четвертое. Это же потрясающе! Мы прочитаем там такие вещи, которые вроде даже не приличны для нас. Кто такой батюшка, как он должен себя вести, какой у него должен быть образ, зачем ему нужны современные религии, философии, рвения в моде? Но это пишет Златоуст! Конечно, если почитать Исидора Пилусиота из Западной церкви, то он говорит, что священник должен ходить в черной одежде, с немытым лицом, должен вести аскетический, монашеский образ жизни, не стремиться ни к какому образованию, не читать внешних книг. Есть сравнения с Восточной частью церкви. Это примерно современники. Иоанн Златоуст говорит, что священник должен вести другой образ жизни. Опять-таки в сравнении, вот эти два фактора, откуда они происходят? Они происходят из образования.
Вы, конечно же, не сможете быстро осилить все творения Василия Великого, Григория Богослова или Иоанна Златоуста, полностью освоить творения всех западных отцов церкви, но попробуйте проверить хотя бы эти высказывания, которые были приведены выше. Найдите эти высказывания в сочинениях святых и постарайтесь проверить, сопоставить с другими и вы сможете глубже понять то, о чем писали наши благочестивые Великие святители, и какова роль образования была в их жизни..
Дорогие друзья, я очень рад видеть ваши лица. Я хотел бы, чтобы вы по-другому посмотрели на возможность образования. Образования и светского в целом и духовного в частности. Я бы хотел, чтобы вы не видели в образовании какую-то легкую прогулочку — это всегда очень большой труд. Особенно, когда этому не способствуют внешние обстоятельства, когда ты идешь наперекор чему-то. Но вспомним Ивана Федорова. Он был вынужден учиться в католическом университете. Представьте только, какой это был огромный труд, огромное усилие над собой. Вот я учился в никонианском институте заочно, и то я знаю, какая там атмосфера, причем я учился уже в наше время. Это не до революции, когда там только слово «старообрядец» было уже достойно осмеянию.
Всегда трудно учиться, когда вроде бы нет вынужденных внешних потребностей. Всегда думается так: «Раз диплом уже есть, зачем дальше учиться, книги читать, образовываться?» Вот этот момент всегда трудный. Я думаю, что по большому счету это и было, наверное, причиной отторжения, большей частью общего, в том числе и христианского. Нужно было уметь еще встроить в свой образ жизни образование. Я читал в одном нашем дореволюционном журнале «Церковное пение» историю про одного человека, который учился церковному пению. Взрослый мужчина, отец пятерых детей, глава семейства, который все лето работал за двоих, чтобы скопить какую-то сумму для своей семьи. И потом на целую зиму оторвался от семьи, ушел за сто верст в соседнюю общину старообрядческую, там жил всю зиму, работал на этого хозяина дома, который был знаток и учил его крюковому пению. За зиму он освоил обучение и стал уставщиком в своей общине. Это же большой труд! Это всегда труд, это всегда какое-то стеснение, в том числе и финансовое.
Но мне кажется, что этот труд освящен Богом. Господь показал через многих своих светильников, что образование необходимо. Необходимо любое образование, а Господь уже потом Сам решает, что ты будешь делать. Вот Козьма и Дамиан. Какое у них было образование? — Медицинское. Господь применил медицинское образование. У Златоустаго, Василия Великаго какое было образование? — Философское. Господь применил и философское образование. И так любое образование: педагогическое, историческое… любое образование может послужить Славе Божией. Оно поднимает наш интеллектуальный уровень. Оно, в том числе, увеличивает наши духовные запросы.
Когда я поступал учиться в институт никонианский, мне очень многие говорили, что я стану никонианином. Я вам хочу сказать, что чем больше учусь, тем больше утверждаюсь в правоте старообрядчества. Чем больше мои знания в патрологии, истории церкви, догматике, тем больше они утверждают меня в правоте старообрядческого вероучения. И чем больше я там учусь, тем больше происходит отторжение от никонианства. Поверьте мне. Поэтому если человек ставит цель не совсем правильную, то он может где угодно соблазниться, но если есть желание чему-то научиться, то «неблагоприятная» среда, в который ты учишься, не является препятствием. Никому это не было препятствием, если человек ставит перед собой правильные цели. Поэтому я всем вам желаю доброго рвения, мужества, крепости. Желаю, чтобы вы не просто сами учились, а и других зажигали желанием учиться, самообразовываться, повышать свой образовательный и интеллектуальный уровень. Чтобы вы поняли, что этому нет конца. Как говорил мой духовный отец Александр, чем меньше ты знаешь, тем меньше граница твоего незнания. Чем ты больше знаешь, тем граница твоего незнания больше.
Это известная фраза: чем больше я знаю, тем больше я не знаю. Конечно, я повторюсь, не должно быть соблазна подменить одно другим. Не должно быть желания показать своего превосходства перед кем-то. Это самое губительное, что может быть в образовании. Симеон Полоцкий — самое такое, образно говоря, яркое этому подтверждение. Стремление к образованию как к превосходству перед кем-то — это самое, что может быть страшное в интеллектуальной деятельности человека. Интеллектуальная работа, как осуществление плана Божьего , как стремление к осуществлению Божьего Промысла, мне кажется, — это самая главная задача наших образовательных возможностей.
Моё желание и цель моего сообщения в том, чтобы вы хотя бы задумались и проверили всё то, что я сказал. Это необычайный пласт интересных исторических сведений, которые требуют еще много изучения, особенно что касается старообрядческого образования. И даже не только для того, чтоб знать, а чтобы и осуществлять в наше время. Ведь история перекликается, и тенденции того времени очень похожи на наши, современные. Поэтому это касается вашего будущего служения в ваших общинах, воскресных школах, семьях, в ваших учебных заведениях, где вы будете учиться и трудиться. Очень большое значение имеет ваше переживание этого вопроса, насколько это все нужно.
о. Евгений Чунин:
От лица всех, кто здесь присутствует, и от лица тех, кто не смог познакомиться с твоим выступлением, хочу поблагодарить за живой, интересный и содержательный дискурс в эту проблему. Даже я, имеющий какую-то причастность к образовательной деятельности в нашей церкви, открыл для себя много любопытных вещей, которых не знал, потому что не занимался исследованием этого вопроса. Вообще история образования поучительная, и ты, батюшка, совершенно прав, что она должна нас побудить к размышлению. Талант размышления и интеллекта, который дан каждому из нас, неплохо бы употребить и на то, чтобы подумать об образовании, о знаниях. Какой путь каждый из нас выбирает? Это действительно вопросы, о которых надо думать. Спаси Христос! И особенно хочу поблагодарить тебя за поддержку нашего начинания. Господь помог, оно состоялось, и, несмотря на все помехи, ты здесь. Мы этому очень рады.
о. Иоанн:
Тебя спаси Христос за труды, отче. Также благодарю ребят за проявленный интерес к моему выступлению. Главное, чтоб вы понимали: для того, чтобы что-то сделать, нужно трудиться, общаться, принимать какие-то интеллектуальные решения, пытаться что-то сдвинуть с мертвой точки. Если человек что-то делает, ему сам Господь помогает. Если же считать, что не нужен рост общины, не нужна наша миссия в мир, не нужно о себе заявлять —- это, к сожалению, способствует вымиранию, как общины, так и нас самих. И чем больше наша деятельность, тем больше Господь нам вспомоществует. Я надеюсь, что эта задумка (съезд интеллектуалов во Ржеве – прим. ред.) будет развиваться и у нас получится старообрядческий «Селигер». Главное, чтобы это находило отзывы, в первую очередь, у руководства нашей церкви, оно должно этому импонировать. К сожалению, пока я учился в никонианском заведении, я видел только «палки в колеса».