Все статьи А.И. Солженицина о старообрядчестве читайте в рубрике.

3 августа 2008 года на 90-м году ушел из жизни Александр Исаевич Солженицын – глубокий мыслитель, яркий общественный деятель, один из ведущих русских писателей двадцатого столетия.
Родившись в 1918 году в Кисловодске, он до начала войны закончил физико-математический факультет Ростовского университета. Потом — три года на передовой, в артиллерии, где Солженицыну пришлось испытать на себе все ужасы и тяготы жесточайшей войны ХХ столетия. Победный 45-й год он встретил в звании капитана, но вскоре был арестован советской фронтовой контрразведкой за критические замечания о Сталине, высказанные им своему другу в письмах, которые были перлюстрированы военной цензурой. Приговоренный без суда к восьми годам лагерей, он безо всякого роздыху сменил шинель офицера на зековскую телогрейку, а тяготы войны на ужасы сталинского ГУЛАГа.
Выйдя на свободу в 1953 году, был отправлен в ссылку, где испытал на себе и «поражение в правах», и практику «запрета на профессию», но – по счастью, недолго: уже в хрущевский период Солженицын был реабилитирован и в 1956 году смог вернуться в Центральную Россию. 
Поселившись в Рязани, он стал преподавать в школе, одновременно работая над своими книгами. Первым из его произведений в СССР был опубликован рассказ «Один день Ивана Денисовича» (1962). И уже этот – по-своему умеренный – рассказ прозвучал явным диссонансом с хором звучавших повсюду восхвалений коммунистического режима. Стало очевидно, что Писатель, не смотря на пережитое им, не взирая на возможность новых репрессий, не желает ограничивать свою совесть рамками политического «благоприличия». Надо сказать, этой позиции христианской честности и гражданского мужества А.И. Солженицын не изменил до конца своих дней.
Тучи вокруг писателя сгущались все сильнее, но он словно спешил навстречу надвигающейся грозе; он пишет смелое «Письмо IV-му сьезду советских писателей», в котором публично требует ликвидации цензуры и реабилитации многих писателей, уничтоженных во время репрессий.
Желая любыми путями заглушить голос Писателя, взывающий к народной совести, его на долгие годы перестают публиковать в СССР, и его роман «В круге первом» (1968) и повести «Раковый корпус» (1968-69) выходят в свет за рубежом. Популярность опального писателя растет и постепенно приобретает поистине международный размах. В 1970 году Солженицыну присуждают международную Нобелевскую премию по литературе «за нравственную силу, с которой он продолжил традицию русской литературы», но это только усиливает конфронтацию писателя с Советским режимом. Дальнейшие публичные выступления Солженицына («Великопостное письмо Всероссийскому патриарху Пимену», статьи «Раскаяние и ограничение как категории национальной жизни», «Мир и насилие», предельно откровенное «Письмо вождям Советского Союза»), а так же зарубежные публикации первого варианта «Августа 14-го» (1971) и первого тома «Архипелаг ГУЛАГ» (1973) приводят советское руководство к идее изгнать Писателя за пределы Родины, что и было осуществлено в феврале 1974 года.
С этого времени произведения Солженицына считаются в СССР «антисоветской литературой», их тайно перепечатывают, передают из рук в руки непокорные диссиденты; за обладание такими книгами преследуют и «таскают» на допросы вездесущие органы КГБ.
На Западе Солженицын живет сначала в Швейцарии, а в 1976 вместе с семьей переезжает в США. Здесь, вдали от Родины, он продолжает свою литературную творческую деятельность, завершает «Бодался теленок с дубом: очерки литературной жизни» (1975), записывает три пьесы (1981), сочиненные им устно в лагерях. Но здесь все острее и острее Писателя мучает вопрос: почему Россия, русский народ так давно и тяжко страдает? Где причина столь глубоких национальных бедствий? Что надо сделать, чтобы русский народ обрел свое достойное будущее? И все чаще в своих рассуждениях Солженицын приходит к осознанию трагедии церковного раскола XVII века – как первопричины последующего исторического «обвала» России, как той национальной вины за Бого-отступничество и самоизвращение, которая и поныне довлеет над большею частью ее народа.
Стремясь привлечь внимание соотечественников к этой проблеме, Солженицын пишет послание Третьему Собору Зарубежной Русской Церкви (1974), обращается с письмами в «Вестник Русского христианского движения» (1975 и 79), не оставляет эту тему и в эпопее «Красное колесо» (1975-90). И взывающий к народной совести голос Писателя не остается не услышанным – Собор РПЦЗ в 1974 году принимает покаянное обращение к старообрядцам, в котором впервые открыто звучит признание вины как за самый церковный раскол, так и за последовавшие за ним гонения — от, по крайней мере, зару-бежной части новообрядной российской церкви.
Находясь на Западе, А.И. Солженицын принимает активное участие в общественной жизни. Его выступления «Расколотый мир» (речь в Гарварде, 1978), «Чем грозит Америке плохое понимание России» и «Иметь мужество видеть» (статьи для журнала «Фо-рин Афферс», 1980) открыли для многих американцев совсем иное понимание России, чем то, которое считалось проверенным. Вообще, интеллектуальное и моральное влияние Солженицына на Западе и Востоке трудно переоценить; фактически, последовавшее падение коммунистических режимов Восточной Европы и СССР в значительной мере было подготовлено творчеством и позицией Солженицына.
После прихода к власти Горбачева и начала перестройки московский журнал «Новый мир» в 1989 году печатает, наконец, главы из «Архипелаг ГУЛАГ», а в следующем году журнал «Наш современник» публикует эпопею «Красное колесо» – и с этого момента начинается медленное возвращение писателя в Россию, сначала – через его творчество. В августе 1990 года Солженицыну возвращают советское гражданство, но он еще не спешит вернуться в изменившуюся за десятилетия и не во всем близкую ему страну. В сентябре тиражом 27 миллионов экземпляров в СССР издается его манифест «Как нам обустроить Россию» – плод многолетних размышлений писателя над загадками национального исторического пути.
Писатель вернулся только в мае 1994, проделав долгий путь с Дальнего Востока до Москвы, как бы заново знакомясь со своей Родиной. Но и здесь, в Москве, его гражданская позиция остается по-прежнему бескомпромиссной и зачастую столь же «неудобной» и для новых, демократических властей страны. Выступая в 1994 году в Госдуме, он резко критикует сложившуюся отечественную действительность. Пытаясь повлиять на современную российскую политику, в том же году он встречается с президентом Ельциным, однако в декабре 1998 года, в день своего 80-летия, писатель публично отказывается от ордена Андрея Первозванного, пожалованного ему президентом Борисом Ельциным, объявив всему миру, что не может принять награду за книги о страданиях народа в стране, народ которой продолжает страдать.
Среди его новых работ — «Русский вопрос к концу ХХ века», рассказы, публицистика. В 1997 году ему присуждают звание академика Российской Академии Наук. Весной 1998 Писатель завершает свою книгу «Россия в обвале».
Писатель всю жизнь боролся за подлинную духовность, против ее девальвации, но свою личную религиозность не афишировал. В отношении РПЦ МП он неоднократно высказывает нелицеприятную, принципиальную критику («Великопостное письмо Патриарху Пимену», 1972), однако и к старообрядчеству, так глубоко понятому им, приобщение писателя не состоялось…
Смерть Солженицына всколыхнула народную память, вызвала широкий поток соболезнований, воспоминаний и разноречивых оценок. Свое отношение к памяти Александра Исаевича высказали и старообрядцы.
С соболезнованием обратился к вдове и близким покойного преосвященнейший Корнилий, старообрядческий митрополит Московский и всея Руси (http://www.rpsc.ru/version/index.php ).
Сайт «Самарское староверие» ( http://samstar.ucoz.ru/ ) в день кончины Александра Исаевича написал: «Можно по-разному относиться к его взглядам и литературному творчеству, но то, что это был человек с чуткой, по-настоящему христианской совестью, отрицать невозможно. Его «Архипелаг ГУЛАГ» — это памятник всем тем безвестным страдальцам, которые сгинули в лагерях или были расстреляны по приговору «троек». За одну эту книгу хотелось низко поклониться ему…
Его совесть не могла примириться и с теми страданиями, которые выпали на долю старообрядцев. По-своему понимая причины раскола, он не мог не говорить об этом преступлении господствующей церкви, и говорил даже тогда, когда слова эти казались иерархам РПЦ (МП) неудобными и несвое-временными.»
И действительно, трудно не согласиться с такими оценками… Да и что бы теперь или потом ни говорили о Солженицыне, ушел в вечность человек глубокой совести, чье влияние на судьбы России на рубеже ХХ-ХХI веков, на процесс пробуждения самосознания ее народа трудно переоценить.
Редакция газеты «Покровский вестник»